— Что происходит на свете? — А просто зима. — Просто зима, полагаете вы? — Полагаю. Я ведь и сам, как умею, следы пролагаю в ваши уснувшие ранней порою дома.
— Что же за всем этим будет? — А будет январь. — Будет январь, вы считаете? — Да, я считаю. Я ведь давно эту белую книгу читаю, этот, с картинками вьюги, старинный букварь.
читать дальше— Чем же все это окончится? — Будет апрель. — Будет апрель, вы уверены? — Да, я уверен. Я уже слышал, и слух этот мною проверен, будто бы в роще сегодня звенела свирель.
— Что же из этого следует? — Следует жить, шить сарафаны и легкие платья из ситца. — Вы полагаете, всё это будет носиться? — Я полагаю, что всё это следует шить.
Следует шить, ибо сколько вьюге ни кружить, недолговечны её кабала и опала. Так разрешите же в честь новогоднего бала руку на танец, сударыня, вам предложить!
Месяц — серебряный шар со свечою внутри, и карнавальные маски — по кругу, по кругу! Вальс начинается. Дайте ж, сударыня, руку, и — раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три, раз-два-три!..
Кто-то так уже писал...
— Кто-то так уже писал. Для чего ж ты пишешь, если кто-то где-то, там ли, здесь ли, точно так уже писал!
Кто-то так уже любил. Так зачем тебе все это, если кто-то уже где-то так же в точности любил!
— Не желаю, не хочу повторять и повторяться. Как иголка затеряться в этом мире не хочу.
Есть желанье у меня, и других я не имею — так любить, как я умею, так писать, как я могу.
— Ах ты, глупая душа, все любили, все писали, пили, ели, осязали точно так же, как и ты.
Ну, пускай и не совсем, не буквально и не точно, не дословно, не построчно, не совсем — а все же так.
Ты гордыней обуян, но смотри, твоя гордыня — ненадежная твердыня, пропадешь в ней ни за грош.
Ты дождешься многих бед, ты погибнешь в этих спорах — ты не выдумаешь порох, а создашь велосипед!..
— Ну, конечно,- говорю,- это знают даже дети — было все уже на свете, все бывало,- говорю.
Но позвольте мне любить, а писать ещё тем паче, так — а все-таки иначе, так — а все же не совсем.
Пусть останутся при мне эта мука и томленье, это странное стремленье быть всегда самим собой!..
И опять звучит в ушах нескончаемое это — было, было уже где-то, кто-то так уже писал!
Мое поколение
И убивали, и ранили пули, что были в нас посланы. Были мы в юности ранними, стали от этого поздними.
Вот и живу теперь — поздний. Лист раскрывается — поздний. Свет разгорается — поздний. Снег осыпается — поздний.
Снег меня будит ночами. Войны снятся мне ночами. Как я их скину со счета? Две у меня за плечами.
Были ранения ранние. Было призвание раннее. Трудно давалось прозрение. Поздно приходит признание.
Я все нежней и осознанней это люблю поколение. Жестокое это каление. Светлое это горение.
Сколько по свету кружили Вплоть до победы — служили. После победы — служили. Лучших стихов не сложили.
Вот и живу теперь — поздний. Лист раскрывается — поздний. Свет разгорается — поздний. Снег осыпается — поздний.
Лист мой по ветру не вьётся — крепкий, уже не сорвётся. Свет мой спокойно струится — ветра уже не боится.
Снег мой растёт, нарастает — поздний, уже не растает.